О школе

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Мотыгинская средняя общеобразовательная школа №2 (МБОУ Мотыгинская СОШ №2)

Сегодня школа оснащена современным оборудованием, во многих классах установлены компьютеры, интерактивные доски, но никакая техника не принесёт пользы без труда педагога. 

Из воспоминаний

Посёлок Мотыгино жители делили на три района: заречка (поселение на горе за речкой), центр (где находился базар, клуб, универмаг, контора продснаба, милиция, стадион и другие организации до Красной горки) и разведрайон (где жили работники Ангарской геологоразведочной экспедиции и начали строиться ссыльные переселенцы). В 50-х начинается строительство клуба, Управления экспедиции АГРЭ, пилорамы и стройцеха, автогаража, электростанции, начальной школы, по-явились улицы: Геологическая, Таёжная, Комсомольская, Школьная (двухквартир-ные дома на улице Школьной строила бригада Шабурова).
Вот в разведрайоне на высокой горе в 1952-53 году начали строить началь-ную школу. Школа имела всего 4 класса, директорскую, учительскую и встроенную котельную. Звонок на урок подавала дежурная школы (она же уборщица, сторож, ко-чегар) простым колокольчиком. Женщина была с Украины, и пока шёл урок, она вы-шивала крестиком красивые полотенца и блузки. Мы в переменку бегали к ней в ка-морку, посмотреть что получилось. Завхозом школы была Вайневичуте (Гребляус-кас) Лайма Константиновна, ссыльная из Литвы. Её муж Гребляускас был офицером литовской армии, воевавшей против России, за что и отбывал срок. Он был старше жены на 30 лет, но был стройным и выглядел моложе своих лет. Лайма была очень полная, поэтому разницы в возрасте не было видно. Жили на улице Таёжной напро-тив нашего дома. У них была дочь Марита, которая училась в этой же школе (есть фото).
Директором школы была Потапова Фаина Михайловна. Дом её находился напротив школы, и улица называлась «Школьная». Школьники называли ее почему-то «швандя». Отапливалась школа своей котельной, которая находилась в подвале школы. И все ученики после занятий носили дрова в котельную, чтобы сторож ночью её топила. Дрова лежали в поленницах возле школы, это были чурки метровой дли-ны и толстые. Носили их по двое. Очень часто отключали электричество и поэтому в каждом классе над входной дверью класса стояли керосиновые лампы. Такие лампы имелись и в каждом доме. Нам часто приходилось делать уроки при таких лампах или свечах. Полы в классе ученики мыли сами, на каждый день в классе назначались дежурные по очереди. Парты один раз в неделю мыли каждый свою. Парты были с черными крышками, которые не откидывались, и в них были специальные углубления для чернильницы и ручек. Чернильницы «непроливашки» (стеклянные, а потом пластмассовые) каждый носил с собой в школу. Для этого шили мешочки, которые привязывались к портфелю. Позже чернильницы закупила школа, и в каждом классе был ящичек, в котором они стояли. Каждый день дежурный расставлял чернильницы по партам, а в конце занятий собирал, он же следил, чтоб в них были чернила. Писали деревянными ручками, в которые вставлялись перья. Они имели разные названия: звёздочка, лягушка, с шишечкой. В первом классе начинали писать карандашом палочки, крючки, кружки, потом буквы ручкой с перышком «звёздочка». Буквы прописные писали с нажимом. Был специальный урок, назывался чистописание - вырабатывали красивый подчерк. Пером с шишечкой разрешали писать только старшеклассникам. Авторучкой писать не разрешали, да и были они редкостью. Их имели только работники в конторах.
Школу строили плотники бригады Шабурова, в которую входил и мой отец Буняков Борис Фотеевич. Они все были ссыльными поселенцами. Буняков Борис Фотеевич родился в селе Сосновка, Комарического уезда, Брянской области в семье крестьян. Родители были не грамотными. Он получил начальное самообразование в пределах 4 классов (ходил в село Угревище к учителю). Затем учился в строитель-ном училище в поселке Комаричи на плотника. Когда в стране приступили к общей ликвидации безграмотности, он поступил на курсы учителей начальных классов, в городе Брянске. Работал в посёлке Угревище учителем начальных классов, испол-нял обязанности завуча и вел курсы по ликвидации безграмотности (ЛИКБЕЗ).
В 1937 году арестовали директора школы по обвинению в троцкизме, а с ним и весь педагогический персонал. Отцу тогда было 30 лет, был женат и имел троих детей. Только после окончания войны, когда началась паспортизация населения по-сле оккупации немцами Брянской области, мама узнала, что папа жив и находится на поселении в лагерном пункте Пожня Коми АССР (на реке Печора). Старший сын Александр ушел в партизаны и погиб в возрасте 18 лет. А с младшими детьми Ниной и Володей мама поехала к отцу на Север. Там в 1947 году родилась я. Но радовались родители не долго. В 1950 году отца снова арестовали и направили в Удерейский район Красноярского края. Работал в геологической экспедиции в разных посёлках, а когда его поселили в поселке Мотыгино, разрешили приехать семье. И мы с мамой приехали весной 1951 года на колёсном пароходе «Ипполит Иванов». В 1952 году приехала сестра Нина с детьми: Валентиной и Толиком. Все жили в доме, где была кухня и комната, а в 1954 году, отслужив в армии, приехал и брат Володя.
Осенью 1953 года я пошла в первый класс школы №2. Моя первая учитель-ница Кузнецова Мария Ивановна. Портфеля у меня не было, и мама сшила мне сум-ку из черного сатина, а папа купил цветные карандаши «Спартак» 6 цветов. Не было у меня и форменного платья, его мне сшили только во втором классе из сатина. То-гда многие дети ссыльных так были обеспечены, но над нами никто не насмехался. Хорошо были одеты и имели цветные карандаши 12 цветов девочки: Люда Горошко, Люся Алексюк и Игорь Бутин. Дядя Вася Горошко был начальником радиостанции, а мама бухгалтер в продснабе. У Люси Алексюк папа работал в военкомате или в НКВД, потому что приходил в школу в военной форме. Родители Игоря были про-давцами, в народе магазин так и называли «бутинский». Когда в класс приходили люди, учительница представляла класс: «Это Люся Алексок, Люда Горошко, Игорь Бутин (на первых партах), а это дети ссыльных (Петя Винц, Андрей Паук, Миша Ми-китин, Шура Бунякова, Соня Подоляк, Петя Пушин, Соломина Люда и др.), которые сидели на задних партах.
В третьем классе я заимела портфель. Он был из черной грубой кожи (из та-кой шили кирзовые рабочие сапоги) он имел два отделения, два кармана и застёги-вался на ремешки. История портфеля: уезжала из посёлка после получения реаби-литации семья художника Акцинова (жили они напротив школы), их сын Сева учился со мной в одном классе, вот его портфель и достался мне. Они уехали в Чебоксары. Мать Севы делала красивые вазы из папье-маше. Нас школьников водили к ним на экскурсию. Меня удивляло количество картин, этюдов, их было два ящика из-под папирос. Художник нарисовал портрет моего папы и соседской бабушки Красновой. Портрет папы и два эскиза хранятся у меня. А портрет бабушки Красновой был на районной выставке и назывался «Сибирячка».
Самодеятельностью, спортом занимались в школе. Мальчишки самостоя-тельно учились играть на гармошке (Вова Барташов) на баяне (Толя Романов и дру-гие). Почему-то все начинали с полонеза Агинского. Мы даже в каникулы приходили в школу, играли в шашки, домино, делали поделки. В школе проводили разные вы-ставки поделок. Вечера проводили тематические: химический, литературный, исто-рический, физический, географический. И каждый класс старался провести вечер интереснее и веселее. Танцевали под гармошку, баян а позже под патефон и проиг-рыватель. Пластинки приносили из дома. Директор, Потапова Фаина Михайловна, и завуч, Зайцева Мария Гавриловна (по мужу Пономарёва), доверяли нам ключи от школы, и мы после окончания вечера относили его к ним домой. Вася Баженов счи-тался парнем хулиганистым, вот ему-то Фаина Михайловна чаще других ключ дове-ряла. К школьному имуществу относились все очень бережно. Вова Барташов (Ми-лованов) на гармошке играл с первого класса, а жили они бедно. Фаина Михайловна (детей своих не имела) покупала отрез на рубашку или брюки и дарила ему от имени школы за хорошую игру или за участие в концерте. Такие подарки она делала и другим детям. О жизни многих одноклассников знаю, а вот куда Вова Барташов после школы делся, не знаю.
А запомнила его вот почему. Во 2 или 3 классе, на перемене я дала ему по-щечину (не помню за что). Он строго посмотрел и сказал: «Если бы ты не была Шур-кой Буняковой, я дал бы тебе так... Никогда этого не делай!». И я этого действитель-но никогда не делала.
Школа имела участок земли, на котором выращивали разные культуры: кар-тошку, морковь сахарную свеклу, овёс, пшеницу, кукурузу, подсолнухи, фасоль, бо-бы, горох. Весь огород обрабатывали школьники, там проходили ежегодно летнюю практику по труду и ботанике. Осенью делали выставку наших достижений, был праздник урожая. Все растения использовали как наглядные пособия при изучении ботаники, делали гербарии. На лето имели задание по сбору гербария и лесных растений. Уроки географии тоже часто проходили на местности. Перед новым годом и другими праздниками (1 мая, 8 марта, 23 февраля, день победы, 7 ноября) все уроки труда были направлены на подготовку к празднику. Делали игрушки и украшения, тематические монтажи, стенные газеты. На уроках пения шли репетиции к концертам. С концертами школа выступала в клубе, и ездили на лошадях с концертами в поселок Решающий. В клубах всегда было много зрителей, сидели даже на полу. После концерта люди с охотой принимали нас к себе ужинать, а иногда на ночлег. А в 1959 или 1960 году был поставлен даже балет «Спящая красавица», который неоднократно показывали в клубе. Всем этим с нами занимался учитель (классный руководитель). Каждый Новый год проводился карнавал, определяли первых три места по костюмам и давали призы. Все костюмы были приготовлены своими руками из: марли, ваты, бумаги, картона. У меня до сих пор хранится альбом с репродукциями Шишкина за костюм цыганки. Парик я сотворила из овечьей шерсти. Папе кто-то при расставании подарил гуцулку, вот я её и постригла. Папа очень расстроился, но меня не ругал. Он посчитал это находчивостью и мастерством. Он всегда старался во мне поддержать любое начинание и говорил маме: «А может это хлеб её будет». Шить я стала куклам где-то лет в пять, а в 14 лет шила и себе. Почти все девочки очень рано начинали вышивать и вязать носки, варежки.
В 1959 или 1960 году в школу привезли белые парты с откидывающимися крышками. Школа стала восьмилетней, директор школы - Высотина. Ее ученики назвали «костеря». Она как директор была раздражительной, а вот когда вела урок истории - преображалась. Уроки были интересными.
Весной 1961 года у нас в школе должен был быть субботник по уборке тер-ритории. Мы все примчались раньше часа на два с газетами, на которых был порт-рет Гагарина, и орали на всю улицу: «Полетел! Наш первый полетел!». И все дев-чонки в него влюбились, портреты висели дома над кроватями и столами. Парамет-ры всех летательных аппаратов и спутников земли у нас на уроках спрашивали наизусть. Потом полетел Титов. И девчонки разделились на два лагеря: одни носили значки Гагарина, другие Титова.
В 1962 году я закончила 8 классов и перешла в Мотыгинскую среднюю школу №1, которую закончила в 1965 году, получив образование 11 классов и специаль-ность швеи. Все годы учебы в старших классах я вела дневник. И очень сожалею, что в дальнейшем бросила их писать.
18.02.2014 год.          А.Б. Москвина